Опубликовано 28.03.2024
Вепсы
Место проживания: Россия (Республика Карелия, Ленинградская область, Вологодская область).
Численность: 4534 человека (по данным переписи 2021 года).
Самоназвание: вепс(а), вепсад, вепслаине, бепслаане, людник, людилайне, в русской традиции до 1917 года — чудь;
Язык: вепсский (cогласно классификации ЮНЕСКО, находится под угрозой исчезновения).
Откуда происходят вепсы?
Историки связывают формирование народа вепсов с расселением носителей культуры ямочно-гребенчатой керамики на обширной территории между Балтикой и Уральскими горами во II тысячелетии до нашей эры, в период неолита.
Ядром формирования древних вепсов стал регион прилегающий к юго-восточному побережью Ладоги: верховья р. Суды, Ояти и Паши. Именно тут, как считается в первой половине I тысячелетии нашей эры сложилась их этническая общность. Территорию же современного проживания вепсов часто называют Межозерье — имеется в виду пространство между Онежским, Ладожским и Белым озёрами. Межозерье состоит из нескольких анклавов, включающих юго-западное побережье Онежского озера, бассейн верхнего течения реки Оять и Вепсскую возвышенность. В исторических источниках вепсы впервые упоминаются в VI в нашей эры в тексте готского хрониста Иордана под названием чудь.
У арабских авторов Ахмеда ибн Фадлана и Абу Хамида аль-Гарнати вепсы описаны как зажиточные, предприимчивые торговцы, с голубыми глазами и волосами белыми как лён. Действительно, вепсы – это один из самых светлокожих, светловолосых и светлоглазых народов мира. Для их облика характерен Их относят к восточно-балтийскому (беломоро-балтийскому) типу европеоидной расы со слабым ростом бороды и бровей, низким или средней ширины лицом. Для антропологического типа собственно вепсов характерно небольшое влияние уральской расы, отразившиеся в слабо различимых монголоидных чертах.
Дело в том, что территория расселения древних вепсов располагалась вблизи одного из важнейших водных маршрутов VIII-IX веков — волжско-балтийского пути. Археологические памятники подтверждают существование интенсивной торговли региона со Скандинавией с одной стороны, и Волжской Булгарией – с другой. По свидетельству ибн Фадлана, у вепсов были не только торговые, но дипломатические отношения с Волжской Булгарией.
Результаты раскопок вепсских курганов, в которых были обнаружены дорогие ювелирные украшения, фрагменты тканей византийского и центральноазиатского происхождения. Данные археологии свидетельствуют о том, что у вепсов сформировалась высокоразвитая самобытная культура. В её основе лежало подсечное и пашенное земледелие, животноводство, кузнечное, гончарное, кожевенное, ювелирное ремесла.
Как вепсы общались со славянами?
В «Повести временных лет» вепсы упоминаются — под названием весь и чудь — среди народов, «призвавших» в 862 году Рюрика для «наведения порядка на Руси». При этом, согласно мифу о призвании варягов, брат Рюрика – Синеус выбрал для своей резиденции племенной центр вепсов — Белоозеро.
Спустя 20 лет, в 882 году вепсы, если верить летописцу Нестору, приняли участие в походе князя Олега на Киев. А в 1071 году народ весь участвовал в Ростовском восстании, поднятом двумя волхвами из-за голода и недорода урожая.
В XI веке политический контроль над территорией вепсов установил Великий Новгород. Но этот народ подвергся систематическому налогообложению, а не грабежу, как, например, это случилось с карелами.
Та же «Повесть временных лет» упоминает вепсов среди народов, крещенных при князе Владимире. Впрочем, как и у части других народов, христианизация вепсов носила формальный характер. Судя по обряду захоронений, восстановленному археологами, языческие традиции сохранялись здесь как минимум до начала XIII века.
Однако важно, что христианизация сопровождалась русской колонизацией края. Её опорными пунктами становились погосты, а с XIV-XV веков — православные монастыри: Коневский, Муромский, Александро-Свирский, Каргопольский. Проникновение русского населения приводило к вытеснению вепсов с обжитых берегов судоходных рек в глубь территории Межозерья и за её пределы.
В 1478 году территория вепсов попала под контроль Великого княжества Московского. Однако, государство мало вмешивалось во внутреннюю жизнь вепсов. Крепостное право и помещичье землевладение практически отсутствовало на их территории. Большую активность проявляла православная церковь, озабоченная формальной христианизацией и сохранением языческих культов. Известна, например, специальная миссия, направленная в 1534-1535 годах новгородским архиепископом Макарием для «разорения чюдских обычаев» и пресечения деятельности «арбуев» — языческих жрецов.
Вместе с тем, определённая часть вепсов воспринимала и христианство как свою религию. Так, например первым исторически известным религиозным деятелем вепсского происхождения считается Александр Свирский. (1448 – 1533). Он родился в 1448 году в простой крестьянской семье в Обонежской пятине, став монахом, вёл отшельнический образ жизни. В 1485 году основал обитель — позже названный его именем монастырь. Спустя 12 лет после смерти в 1533 году, его канонизировали.
Вепсы участвовали в жизни России?
Существенные изменения в жизни народа произошли в начале XVIII века, когда на территории их проживания начали активно сооружаться кораблестроительные, металлургические и оружейные предприятия. Самым известным из них стал Петровский завод, основанный в 1703 году на берегу Онежского озера.
Значительная часть вепсов была переведена в разряд «приписных крестьян», обязанных отрабатывать на этих предприятиях. Они становились кадровыми рабочими, но чаще – подсобными: занимались заготовкой древесного угля и добычей железной руды. Известно, что часть вепсов была приписана для строительства Петербурга, Кронштадта и речных шлюзов Мариинской водной системы. Несколько волостей, населенных вепсами, попали в разряд «дворцовых» земель. На их территории одновременно стало распространяться помещичье землевладение. Эксплуатация вепсов стала причиной крестьянских волнений 1754 и 1769-1771 годов.
Как вепсов «увидели» исследователи?
Период XIII-XVII веков крайне беден в отношении сведений о вепсах. Утрата политической самостоятельности превратила их в «невидимый народ», бытовало мнение, что вепсы и вовсе исчезли, ассимилировавшись с карелами и русскими. В примечаниях к первому тому «Истории государства Российского» Николай Карамзин писал: «Весь, Меря, Мурома, наконец, обратились в славян».
Однако в первой половине XIX века вепсы все же стали объектом научного интереса. «Открытие» их совершил академик Андреас Шёгрен, установивший отличие вепского языка от карельского и близость – к финскому.
Вепсский язык вообще подразделяется на три диалекта: на северном говорят прионежские, или шугозерские вепсы, живущие в Карелии, на среднем — оятские, шимозерские и белозерские из Ленинградской области и Вологодской областей, а на южном — ефимовские вепсы из Бокситогорского района Ленобласти.
В 1824-1829 годах Шёгрен провёл серию экспедиций на территории, населённой вепсами. Он называл их «чудью» и считал прямыми потомками летописной «веси». Численность вепсов, по его мнению, тогда составляла от 10 до 21 тысячи человек. Позднее, в 1840-х годах изучением численности вепсов занимался основатель этнической статистики в России академик Пётр Кёппен. А в 1897 году чудь была включена в состав народов, подлежащих учёту Первой всероссийской переписью. Согласно её данным, численность вепсов составила 25,6 тысячи человек. На рубеже веков в Иркутской губернии появились два вепсских поселения — это было результатом переселения в Сибирь крестьян из Центральной и Северо-Западной России.
После экспедиций Шёгрена в 1830-х годах возник устойчивый интерес к изучению вепсов и среди финских учёных. Знаменитый фольклорист, собиратель и составитель эпоса «Калевала» Элиас Лённрот защитил докторскую диссертацию о языке вепсов — «Om det Nord-tschudiska språket». В её основе которой лежали его собственные экспедиционные материалы, собранные в 1842-1845 годах. Благодаря усилиям Лённрота и другого финского исследователя Аугуста Алквиста в научной литературе параллельно с русскоязычным названием «чудь» закрепился этноним «вепсы» — на основании самоназвания народа: vepsläine.
В 1880-х годах, благодаря исследователям Владимиру Майнову, Александру Колмагорову, Николаю Лескову, Дмитрию Никольскому, Николаю Подвысоцкому, начала формироваться русская традиция изучения вепсов
Этнографические работы того периода зафиксировали важнейшие особенности традиционной культуры и быта вепсов. Для них был характерен комплексный тип хозяйства, в котором наряду с земледелием и животноводством большую роль играли рыболовство, охота, собирательство, домашние ремёсла и отхожие промыслы.
Одной из особенностей земледелия у вепсов было длительное сохранение, наряду с трехпольной системой, архаичной подсеки. К ней прибегали в отдельных случаях вплоть до конца 1950-х годов. Важнейшими сельскохозяйственными культурами у вепсов были рожь, ячмень и овес, с конца XIX века — картофель. Вследствие климатических условий огородничество получило ограниченное развитие. Урожай зерновых обеспечивал пропитание всего на пять-шесть месяцев. Существовали и существенные препятствия для развития животноводства – стойловый период в этих местах длится почти восемь месяцев, это требовало больших запасов кормов.
Поэтому особое значение для вепсов имело рыболовство, развитию которого способствовало большое количество рек и озер в регионе. Значительная часть улова шла на продажу. В XIX веке сохраняла свое значение и охота, объектами которой были пушные звери и промысловые птицы. Этнографы отмечали, что в каждой вепсской деревне обычно жило несколько профессиональных охотников, в том числе — медвежатников.
Для развития ремесел была характерна региональная специализация: гончарным делом занимались в деревнях среднего течения реки Оять, бондарством — то есть изготовлением бочек — в селе Тукшозеро, выделкой сёдел — в деревне Берег.
Особую роль в традиционной экономике сыграло камнетёсное дело. Оно было связано с открытием в XVIII веке на территории проживания вепсов месторождений малинового кварцита — так называемого «шошинского порфира», — и диабаза. Известно, что это камень использовался при отделке Казанского и Исаакиевского соборов и Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, а также Храма Христа Спасителя в Москве и даже саркофага Наполеона Бонапарта в Париже.
Как жили вепсы?
Вплоть до XIX века, а в отдельных случаях, до конца 1930-х годов для сельских вепсов была характерна большая патриархальная семья, состоящая из трех-четырех поколений родственников. Именно такая семья была собственником всех ресурсов и вела коллективное хозяйство.
Несмотря на сравнительно раннюю христианизацию, в XIX веке у вепсов сохранялись многочисленные языческие культы, включая разнообразные представления о «духах-хозяевах» различных пространств: поля, леса, отдельных водных объектов. Особое место в структуре верований занимал культ огня – стихии, противоположной воде. Характерная особенность вепсской традиционной религии – почитание диких животных, прежде всего медведя. Ещё одна особенность – поклонение лесным деревьям – ели, ольхе, берёзе и рябине.
Большое количество мифологических представлений было связано с птицами. Так, вепсы считали, что душа после смерти обращается именно в птицу.
Как вепсы сохранили свой язык?
В начале ХХ века появились первые признаки национального возрождения народа вепсов. В 1913 году был опубликован первый «Русско-чудский словарь». Его автором стал Павел Успенский, русский учитель, детство которого прошло в вепсском селе Рыбрека. Он не только изучал язык, но и писал на нём статьи.
Стремление к творчеству на родном языке стали проявлять и сами вепсы. Известно, что в 1911 году крестьянин из села Ярославичи Григорий Елькин написал пьесу на вепсском языке — и она даже была представлена в театре.
В начале 1920-х годов, уже после революции, территория расселения вепсов оказалась разделенной между Карельской автономией и Ленинградской областью. Перепись 1926 года зафиксировала самую высокую численность вепсов в новейшей истории – 32,8 тысячи человек. Её результаты были использованы для проведения политики «коренизации», в том числе – для создания форм территориальной автономии. Было образовано два национальных вепсских района и несколько десятков национальных сельсоветов. В Ленинградской области они охватывали более 90% всего вепсского населения, а в самом национальном районе вепсами были 62,4% жителей.
Советская политика коренизации означала также создание системы образования на вепсском языке. В 1931 году была создана письменность на основе латиницы, в 1932 году издана первая азбука авторства Матвея Хямяляйнена. Всего до конца 1930-х годов было опубликовано около 30 изданий учебной литературы на вепсском. Шла подготовка учителей в Доможировском и Лодейнопольском педагогических техникумах. В середине 1930-х годов на территории Ленинградской области действовало 60 вепсских школ, в которых обучалось свыше трех тысяч учеников. В то же время, надо отметить, в Карелии, где руководство республики состояло из так называемых «красных финнов» — участников революции 1918 года в Финляндии, вместо вепсского языка обучение велось на финском — вплоть до 1937 года.
Развертывание системы образования сопровождалось активизацией научного исследования вепсов и формированием национальной интеллигенции. Одним из лидеров ее стал Степан Макарьев — автор более 70 публикаций, в том числе одного из первых обобщающих историко-этнографических очерков «Вепсы».
Как вепсы пережили период репрессий?
Во второй половине 1938 года вепсов накрыла волна террора. Национальные школы были объявлены «рассадниками буржуазного национализма», преподавание на вепсском языке запрещено, школьные учебники уничтожены. Запрету подлежали все сведения об истории, культуре и языке вепсов. Запрещалось использовать вепсский язык на официальных мероприятиях. Формы территориальной автономии, национальные районы и сельсоветы были объявлены «искусственно созданными» и ликвидированы. В Карелии вепсский район просуществовал до 1956 года, но кроме названия ничего национального в нём не оставалось.
Многие представители интеллигенции, включая Степана Макарьева, были обвинены в националистическом заговоре и расстреляны. Всего репрессировано было 112 вепсов, 99 из них были казнены. Изменение направленности национальной политики сказалось на численности вепсов: по данным переписи 1939 года она сократилась на 4%. Едва зародившаяся письменная традиция вепсского языка была прервана вплоть до конца 1980-х годов. Репрессии конца 1930-х нанесли колоссальную травму всему вепсскому сообществу.
А во время Второй мировой войны, территория, населенная вепсами стала ареной боевых действий. Многие вепсские деревни были разрушены. Часть вепсов эвакуировали вглубь СССР. А в 1944 году некоторые вепсы ушли вместе с финской армией в Финляндию. К 1959-му численность вепсов сократилась на 25%.
Огромное негативное воздействие на развитие вепсов в 1960-1970-х годах оказала политика ликвидации «неперспективных» деревень, разрушившая традиционные сельские поселения с их уникальной средой и образом жизни. На эту политику наложились административные преобразования, в результате которых вепсские деревни в Ленинградской и Вологодской областях превратились в отдаленную периферию, лишённую транспортной связи с городами.
Молодежь стремилась бежать из них и, очутившись в городах, быстро ассимилировалась там. Всех молодых вепсов, достигших шестнадцатилетнего возраста, в этом время записывали «русскими». Следствием этого стало статистическое повышение среднего возраста вепсов до 45,9 лет. Свой вклад в русификацию народа внесла и практика обучения детей в русскоязычных школах-интернатах.
Как произошло возрождение вепсов?
Вместе с тем в 1960 – 1970-ые годы закладывались основы будущего национального возрождения вепсов. Хотя в послевоенные годы тема вепсской письменности и литературы была под запретом, изучение языка и традиционной культуры развивалось. В 1972 году вышел академический диалектный словарь вепсского языка, который по мнению специалистов стал настоящей энциклопедией народной жизни. В 1965 году в издательстве «Наука» была опубликована обширная монография Владимира Пименова, посвященная истории и традиционной культуре вепсов. В 1967 году в центре бывшего национального района вепсов в Карелии — селе Шелтозеро — начал работу краеведческий музей, созданный энтузиастом, вепсским фольклористом Рюриком Лониным.
В начале 1980-х в периодической печати появились публикации о необходимости восстановления вепсской письменности и преподавания вепсского языка в школе. С началом перестройки эти проблемы стали обсуждаться в значительно большей степени. В центре общественного внимания оказалась дискуссия о том, на основе какого алфавита – латинского или кириллического — восстанавливать вепсскую письменность.
Весной 1987-го в Шелтозере сформировалась инициативная группа сельской интеллигенции. Директор школы Роза Максимова открыла факультативные курсы вепсского языка, а в июне того же года в селе Винницы Ленинградской области состоялся первый национальный праздник вепсов «Дерево жизни», позднее ставший традиционным.
На научно-практической конференции на тему «Проблемы сохранения и развития языка и культуры вепсов» были озвучены требования включить вепсов в список малых народов Севера и восстановить территориальную автономию. Активисты движения считали, что такие меры должны компенсировать последствия политики, поставившей народ на грань исчезновения.
Многочисленные публикации содействовали возрождению национального самосознания и, одновременно, общественного интереса к вепсам. Поддержку вепсскому движению оказал Фонд культуры и его председатель академик Дмитрий Лихачёв. В частности, Фонд предложил на примере вепсов разработать модель возрождения малочисленных народов. Ответом на это предложение стало проведение в 1988 году в Петрозаводске межведомственного совещания «Вепсы: проблемы развития экономики и культуры в условиях перестройки». На нём были озвучены многочисленные предложения, включающие восстановление письменности, подготовку национальных кадров и создание Вепсского автономного округа. Одним из конкретных результатов стало учреждение в 1989 году Общества вепсской культуры.
Значительный прогресс был достигнут в сфере преподавания вепсского языка. В 1990 году был издан вепсский букварь под редакцией Нины Зайцевой и Марии Муллонен, а позднее появились книги для чтения, словарь, пособия по грамматике, учебники вепсского языка для всех классов. В вузах Карелии была возобновлена подготовка учителей вепсского языка.
А в 1994 году вепсам удалось добиться учреждения Вепсской национальной волости в Карелии с центром в Шелтозере, объединяющей 13 населенных пунктов. В 2000 году появился официальный флаг Вепсской волости: это зеленое полотнище со скандинавским крестом синего цвета, обрамленным желтой полосой.
Одним из наиболее ярких проявлений национального возрождения стало формирование литературы на вепсском языке. Этому способствовало появление вепсских периодических изданий: ежемесячной газеты Kódima («Родная земля») в 1993 году, литературного ежегодника Verez tullei («Свежий ветер») в 2012 году и детского журнала Kipinä («Искорка») на карельском, финском и вепсском языках в 1986 году.
В 1994 году при поддержке благотворительных организаций Финляндии был опубликован сборник стихов Николая Абрамова Koumekümne koume («Тридцать три»), ставший первой художественной книгой на вепсском языке. Абрамов и другие вепсские писатели занимались также переводами мировой литературной классики на вепсский язык. Так, Нина Зайцева перевела «Калевалу» — один из самых больших поэтических текстов в истории литературы, а Эдуард Бронзов перевел стихотворение белорусского поэта Янки Купалы «А хто там ідзе?» («А кто там идет?»), которое стало одним из первых художественных текстов на вепсском языке. За тридцать лет вепсские писатели издали не менее 50 книг на родном и русском языках.
Значительную роль в развитии вепсского литературного языка сыграли переводы религиозных текстов, включая детскую Библию, Новый Завет, Псалмы, подготовленные по инициативе Финно-угорского филиала Института перевода Библии в Финляндии.
Одним из важнейших достижений вепсской литературы стала публикация эпоса Virantanaz, составленного филологом Ниной Зайцевой из фольклорных текстов. Подобным образом в XIX веке создавались эпические поэмы «Калевала» у финнов и «Каллевипоег» у эстонцев.
Еще одним проявлением национального возрождения стало формирование собственно вепсской школы изучения народа, представленной специалистами высочайшего уровня, включая Зинаиду Строгальщикову, Нины Зайцеву, Марию Мулонен и других сотрудников Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН.
С какими проблемами вепсы сталкиваются сегодня?
Первая и главная проблема вепсского народа сегодня — это отсутствие национально-территориальной автономии.
Созданная в 1994 году Вепсская национальная волость была ликвидирована в 2004-м. Формальной причиной послужила муниципальная реформа в Карелии. Вепсская волость за непродолжительный период своего существования не смогла решить социально-экономические проблемы, однако сыграла значительную роль в укреплении национального сознания и самоуважения вепсов.
В настоящее время вновь нет ни одного учебного заведения, в котором вепсский язык был бы языком обучения. В качестве отдельного предмета он преподаётся в четырёх школах в Республике Карелия и одной школе в Бабаевском районе Вологодской области. В Ленинградской области он изучается только факультативно или как язык фольклора.
Впрочем, преподавателей вепсского языка всё ещё готовят на кафедре прибалтийско-финской филологии Петрозаводского университета, где существуют программы бакалавриата и магистратуры. При этом курс лекций по истории языка читался здесь на вепсском языке. Впрочем, это единственный пример его использования в качестве инструмента обучения в России.
В сфере медиа вепсский язык представлен только в самой Республике Карелия. Существуют регулярные программы на радио и в рамках телевещания ГТРК «Карелия» на карельском, финском и вепсском языках. В социальных сетях существуют несколько групп, чатов и форумов, где поддерживается общение на вепсском языке. Ежедневно обновляется страница Общества вепсской культуры во ВКонтакте..
Вместе с тем в сферах административной деятельности, законодательства, судебного производства, экономической активности, на транспорте вепсский язык практически отсутствует. Исключение составляют двуязычные вывески с названиями населенных пунктов, улиц и учреждений, перевод некоторых документов избирательных комиссий в трех карельских сельсоветах: Рыборецком, Шелтозёрском и Шокшинском.
Но очевидно, что существующих форм поддержания вепсского языка в сферах образования и СМИ абсолютно недостаточно. Статистические материалы свидетельствуют о стремительном сокращении численности его носителей: в 2002 году носителей вепсского в России было 5735 человек, к 2010 году их численность сократилась на 37%, а перепись 2020 года выявила сокращение численности знающих вепсский до 2173 человек. В повседневной жизни, указывают данные переписи, вепсский используют только 1144 человека, а родным его считают 1276 человек. При этом в 1989-м таковым его признавало 6355 человека.
С языковой проблемой тесно связана проблема сокращения численности вепсов. После того, как в 1926 году численность вепсов достигла своего пика — 32 785 человек, — идет ее постоянное сокращение: 31 679 человек в 1939 году, 16 374 в 1959-м, 8094 — в 1979-м. К моменту распада Советского Союза численность вепсов внезапно выросла — до 12 501 человек, но к 2002 году вновь снизилась до 8240. А перепись 2020 года и вовсе показала, что в России живут всего 4534 вепса.
Начиная с эпохи научного «открытия» вепсов в первой половине XIX века им приписывают образ «народа, обречённого на ассимиляцию». Об этом писали практически все лингвисты и этнографы, которые их тогда изучали — и финские, и русские. В современном дискурсе присутствуют рассуждения о естественности этих процессов в эпоху глобализации. Данные официальной статистики усиливают такое восприятие. По некоторым данным, уровень смертности среди вепсов превышает уровень рождаемости в три раза. Безработица и низкие зарплаты в сельской местности вынуждают вепсов мигрировать в города, где практически нереально сохранять национальную идентичность, язык и культуру.
Есть ли у вепсов иное будущее в России?
При наличии реальных программ развития, а не имитации сохранения наследия в «танцевально-кулинарных формах», вепсы могли бы решить практически все стоящие перед ними проблемы. Все финно-угорские народы, имеющие национальные государства или автономии, демонстрируют высокий уровень социального развития, а, например, Финляндия и вовсе является мировым лидером в области социального благополучия, благосостояния и демократии и последние шесть лет подряд возглавляет Рейтинг самых счастливых наций мира.
Необходима разработка программы комплексной ревитализации вепсов.
Безоговорочным базовым принципом такой программы должна быть «позитивная дискриминация» вепсов – то есть предоставление народу дополнительных по сравнению с другими группами населения, условий и ресурсов, необходимых для восстановления в качестве полноценной этнической общности. Подобный подход реализовывался в 1920-х годах в ходе политики коренизации, однако был прерван репрессиями против национальной интеллигенции.
В современной России этот принцип был заложен в законах о малочисленных коренных народах Севера, Сибири и Дальнего Востока, принятых в 1999—2001 годах. Но очевидно, что эти законы не работают – они не смогли стабилизировать ни численность народов в целом, ни количество носителей языков. Это видно и на примере вепсов, и на примере других малых народов.
Поэтому в случае вепсов первым шагом к реализации «позитивной дискриминации» должно быть восстановление территориальной автономии – Вепсской волости. Нужно отметить, что опыт её существования до 2004 года не был подкреплен реальной «позитивной дискриминацией» – выделением ресурсов, необходимых для успешного развития. Иными словами, национальная административная единица была брошена на произвол судьбы в условиях экономической нестабильности 1990-х, и, естественно, не могла решить свои проблемы собственными силами.
Учитывая характер расселения вепсов, затрудняющий объединение всех групп в составе территориальной автономии в рамках одного субъекта Российской Федерации, представляется целесообразным наряду с восстановлением территориальной автономии формирование экстерриториального политического представительства в форме Вепсского парламента. В качестве примера можно использовать успешный опыт саамских парламентов в Финляндии, Норвегии и Швеции. Они были сформированы в 1970-1990-х годах и получили исключительные права на представительство интересов народа, сохранение и развитие языка, культуры, образования и идентичности. В соответствии с принципами «позитивной дискриминации» саамские парламенты получают от центральных правительств в свое распоряжение значительные финансовые средства для развития образовательных программ, социального и медицинского обеспечения. Они обладают специальными процедурами верификации этнической принадлежности, позволяющей стать объектом «позитивной дискриминации».
Не менее интересен для вепсов опыт ревитализации саамской культуры и языка, и, прежде всего, учебных заведений. Учитывая масштабные миграции вепсов в города, для них была бы чрезвычайно полезной разработанная в Финляндии и чрезвычайно успешная методика изучения национального языка в так называемых «языковых гнёздах» путём «погружения» дошкольников в безопасную домашнюю среду для общения с носителями языка, часто пожилого возраста. В Финляндии это дало результат — там значительно выросло количество молодых людей, способных общаться на саамском языке не только с родственниками, но и между собой.
Численность вепсов не позволит им в настоящее время создать национальное учебное заведение самостоятельно. Однако, подобный вуз мог бы быть создан для группы родственных народов с близкими языками: карел, ижоры, ингерманландцев, води и вепсов.